Блог

Jun 25, 2023

Потеря моей сестры в массовой стрельбе

«1 октября 1982 года в маленьком баре расстреляли 12 человек, включая мою сестру.

«1 октября 1982 года 12 человек, включая мою сестру, были застрелены в маленьком баре Mother Lode в Сакраменто, Калифорния, в ходе одного из первых массовых расстрелов в США» (Фотоиллюстрация через Canva)

Спальня Ронды была маленькой. У нее было не так уж много вещей, но я знал, что нам нужно их рассортировать: выбросить, отдать в благотворительный фонд или оставить себе. Папа открыл три белых мешка для мусора, чтобы их было легче сортировать.

Внезапно я услышал этот гортанный звук за своей спиной и, обернувшись, увидел, что папа смотрит на большой белый мешок для мусора, который он держал в руках.

— Хорошо, Роко, что нам теперь делать? — спросил он, выглядя беспомощным и ошеломленным.

Я был в спальне моей умершей сестры, а папа решал, какие вещи оставить, а какие выбросить. Я быстро понял, что папа, режиссер, потерял свой сценарий, и я был режиссером, родителем своего родителя в этот неожиданный момент в нашей жизни. За считанные секунды мы поменялись ролями. Режиссер, авторитарный деятель всей моей жизни, обратился ко мне за советом.

Кафе моих родителей представляло собой среднезападное «Cheers», вроде телешоу в бостонском пабе, где все знают твое имя, а в «Бобе» знают, что ты ешь. Либо Ронда, либо я подали бы тебе как обычно: мама переворачивала блины, папа звонил по чеку на кассе. Клиенты часто были как семья. Когда они плакали у стойки, рассказывая свои истории, мама плакала вместе с ними. Когда они отмечали дни рождения, они часто приносили торты и пирожные, чтобы поделиться ими с моими родителями и посетителями кафе.

Папа был известен тем, что выслеживал фальшивые чеки у клиентов, и ему нравилось разгадывать эту детективную историю. Однажды чек клиента был отклонен и оставался неоплаченным около года. Папа организовал обивку своей машины, и когда счет был предъявлен, он передал фальшивый чек владельцу, который выписал фальшивый чек, и сказал: «Мы квиты». Кто-то скажет, что это правосудие Среднего Запада.

И тогда мир моей семьи рухнул. Когда умерла Ронда, это было столпотворение.

1 октября 1982 года 12 человек, включая мою сестру, были застрелены в маленьком баре Mother Lode в Сакраменто, штат Калифорния, в ходе одного из первых массовых расстрелов в США. Три человека погибли, девять были тяжело ранены.

Понятие справедливости было неуловимым и менялось по мере того, как наша семья постепенно начала осознавать потерю Ронды в нашем семейном кругу.

Мы все горевали по-разному – отец, мать, сестра и брат.

Телефон зазвонил.

«Твой отец не купит надгробие на могилу Ронды», — сказала мама.

На следующий день телефон снова зазвонил.

«Твоя мама хочет купить надгробие, но я не думаю, что стоит торопиться. Ронда не вернется», — сказал мне папа.

Прошел почти год, прежде чем на могиле Ронды появилось надгробие.

В 2020 году наш подвал затопило. Распаковывая коробку с книгами, я нашел маминый сборник стихов Элизабет Браунинг. Когда я взял книгу, страница открылась и оказалось стихотворение «Горе», посвященное памяти Браунинг ее умершему брату. На странице со стихотворением располагалась аналоговая полоса фотографий размером 2 на 6 дюймов, на которой изображена Ронда примерно 13 лет в четырех позах: улыбающаяся, созерцательная, смотрящая на жука на кончике носа, и мрачная поза. . Я на секунду перестал дышать.

Я наткнулся на личный момент моей матери в то время и в том месте, где я никогда не был. Я представила, как мама сидит в задней комнате кафе между посетителями и снова и снова перечитывает стихотворение Браунинга. Я вспомнил, сколько раз мама, должно быть, оплакивала в тайне то, что остальные члены семьи не имели чести видеть или слышать.

На протяжении многих лет мое горе иногда уходило за кулисы моей жизни, но меня легко потрясти, когда я слышу о массовых расстрелах. Я до сих пор плачу, когда слышу о другом. На званых обедах, когда упоминается контроль над огнестрельным оружием, горе мешает мне участвовать в разговоре. Изображения, слова, звуки, запахи или эмоции вызывают воспоминания, которые кажутся несинхронными или появляются без предупреждения. Трудно рассказать историю в связном повествовании, которое легко понять или объяснить.